ИЗ ЛЕТА - В ЗИМУ
(Южноафриканский дневник)
Михаил Пупышев, 2003
Каких-нибудь 4 перелёта общей длительностью 36 часов - и я оказался на другом конце Земли. Из Сибири, из центра евроазиатского континента, где зимой -30, а летом +30 - в Африку, и не просто, а на юг Африки… Фантастика! При подлёте к Йоханнесбургу небо было затянуто облаками, и земли не было видно, и это прибавляло волнения - какая она, земля южного полушария?
Но вот 10-часовой перелёт по меридиану с севера на юг позади. Международный аэропорт в Йоханнесбурге, 10 часов утра. Паспортный контроль, по улице (100 - 150 м) из международного терминала в местный… Пасмурно, тепло - где-то около 20C. Вокруг приветливые, улыбающиеся люди, преимущественно темнокожие. Вот это: улыбающиеся темнокожие люди, - явилось, пожалуй, основной отличительной чертой южного полушария от северного. Всё остальное доказывало, что Земля - наш единый дом: люди, автомобили (есть даже “Нивы” с правым рулём - удивительно, кто их здесь покупает!), дома - внешне больше сходства, чем различий. Я сказал - дома… Вот в этом, пожалуй, бросающееся в глаза различие. Строения в Южной Африке одноэтажные - по крайней мере, в городах, по статусу соответствующих областным центрам.
Итак, я перешёл в терминал, обслуживающий внутренние авиалинии. За 50 минут 30-местный “кукурузник” (Слава Рындин потом долго возмущался - как это я назвал его “кукурузником”) без проблем доставил меня в конечный пункт моего путешествия - город Питерсбург, столицу провинции Лимпопо. Лимпопо, Питерсбург… Названия из детства и юности - из книг Чуковского, Луи Буссенара, Марка Твена. И сам я как будто бы нахожусь в книжной жизни… Итак, провинция Лимпопо - по-нашему, область… Столица провинции - стало быть, областной центр. Вот и всё сходство (т.е., по-нашему, областной центр - эквивалент Новосибирска). На этом сходство заканчивается: если на территории Новосибирской области проживает 3 млн. человек, из них половина - в областном центре, то здесь всё наоборот: из 5 млн. населения провинции Лимпопо в Питерсбурге проживает где-то 250 - 300 тыс.. Остальные живут в городах типа Хайнесберга, Цанина и пр., а также в шаклендах (shacklands) - огромных поселениях из одноэтажных домиков, больше похожих на сараи. Медицинская помощь населению оказывается в больницах, по-здешнему - в госпиталях 1-го, 2-го, 3-го разрядов (т.е. в Областной, центральных районных и участковых больницах). В провинциальном госпитальном комплексе Питерсбурга (т.е. в Областной больнице) и его филиале в Манквенде, что в 30 км, - 140 хирургических коек (сюда не входит травма, нейрохирургия, ЛОР, офтальмология). На всю провинцию (5,5 млн. населения) - 5 сертифицированных специалиста-хирурга. Здесь необходимо пояснение. Заниматься хирургической практикой деятельностью могут и не-специалисты, а в том числе и врачи общей практики (General Practitioner - GP). Статус GP получают после первичного 6-летнего обучения в Мед. университете и одного года интернатуры. Интернатура также несколько отличается от нашей. В программу входят все основные предметы: хирургия, терапия, акушерство, детство, анестезиология с обязательными самостоятельными анестезиями и т.д.. (В настоящее время рассматривается вопрос об увеличении времени обучения в интернатуре до 2 лет.) Вот после этой самой интернатуры и присваивается звание GP. Можно работать хирургом, терапевтом - по желанию и наличию вакансий. Следующий этап - получение статуса специалиста. Для этого надо отработать в крупном госпитале не менее 5 лет и сдать тестовый экзамен. Специалист (там есть тоже своя градация) имеет право работать только по своей специальности (хирург, травматолог, терапевт и т.д.). Надо сказать, что таких специальностей, как, например, врач-эндоскопист, врач-функционалист, не существует. Эндоскопические исследования проводит хирург.
Но это всё я узнал позже. День моего прибытия - пятница, впереди week-end. Где гостеприимные африканские хозяева предлагают его провести? Конечно же, в National Kruger Park - это гигантский заповедник на северо-востоке страны, её национальная гордость. Kruger Park протянулся с севера на юг на 600 км, ширина его 300 км. Максимальная скорость передвижения по зоне заповедника - 50 км/ч. Люди приезжают сюда на несколько дней - отдыхают, наблюдают за животными в их естественной среде обитания. В светлое время суток передвижение по парку осуществляется на своём транспорте (по дорогам можно только ездить - пешком ходить нельзя. Можно остановиться и наблюдать за жизнью зверей, не выходя из машины). В тёмное время работниками заповедника организуется night-drive - путешествие на джипах с инструктором в поисках ночных зверей. Насколько я понял, именно здесь в наиболее полном виде представлена природа Африки. Итак, местность - это степь с невысокими деревьями и, в основном, кустарником, - то, что называется буш. Красная земля покрыта невысокой травой. И в этом буше в естественных условиях живут животные, известные только из книг Даррела, Хантера, Чуковского - слоны, носороги, бегемоты, жирафы, лемуры… Чудеса! Одному слону почему-то не понравилась наша машина, остановившаяся в 70 м от него… Он прянул ушами и… пошёл прямо на нас! Водитель (ваш покорный слуга) с перепугу резко включил сцепление, машину дёрнуло… и слон решил не связываться. Так что это отнюдь не зоопарк!
Накатавшись вдоволь по парку днём и ночью (собственно, не ночью, а вечером, с 19 до 22 часов, но в кромешной темноте - темно уже в 6 часов вечера - зима всё-таки!), можно отдохнуть в одном из многочисленных кэмпингов, в бунгало со всеми удобствами. Что мы и сделали, а на следующий день завершили уик-энд, ещё поколесив по парку, а затем по провинции Лимпопо.
Впечатления от автопутешествия: страна пронизана прекрасными автомобильными дорогами во всех направлениях. Культура вождения очень высока, несмотря на большие скорости. На перекрёстках, невзирая на приоритетные знаки, водители уступают друг другу дорогу, при этом улыбаясь и раскланиваясь. После обгона благодарят - приветствие мигающим аварийным сигналом, и прочие проявления дружелюбия. После родного: “Ну ты… туда-сюда тебя, лучше ходи пешком!” - несколько непривычно. Сильное впечатление! Кстати, о хождении пешком. Пешком здесь не ходят, по вечерам никто не прогуливается - не принято и небезопасно. Дед Слава рассказал историю: как-то он решил пройтись пешком. Так за 30 минут этой прогулки около него трижды останавливались машины, и водители интересовались: не нуждается ли белый человек в помощи? Для пеших прогулок даже тротуаров не предусмотрено. Общественного транспорта тоже нет - народ ездит на личном авто. Ещё есть, насколько я заметил, нечто типа служебного автотранспорта - так, автобус возит студентов из общежития в госпиталь, население шаклендов ездит на работу.
Шакленды… Ещё одна специфическая африканская “достопримечательность”. Это места проживания значительного числа местного населения - огромные по площади поселения, тянущиеся вдоль дороги на значительные расстояния. Основной тип строения - деревянная, чаще - железная (из жести) лачуга (shack) 4х6м, которую и домом-то назвать язык не поворачивается - конура какая-то… Аналогов этим местам обитания в России нет, даже наши дачные посёлки 60-х - 70-х годов выглядят добротнее. В средней полосе, а тем более в Сибири так не проживёшь - замёрзнешь. В Африке можно, хотя в тёмное время холодно (ночью до +3 - +5C), а централизованного отопления нет. В нормальных домах устанавливают камины, кто побогаче, делают пол с подогревом, и т.д.. Лачуги постепенно сносят, на их месте возводятся вполне приличные одноэтажные одноквартирные домики (“хрущёвки” по-нашему).
Шакленды сменяются банановыми, цитрусовыми, чайными плантациями, равнинный ландшафт чередуется с гористой местностью. Степь (буш) чередуется с лесными массивами. Деревья - сосны, кипарисы, баобабы. В лесу, по словам Славы, растут белые грибы… За окном автомобиля очень красиво.
Где-то посреди лачуг затерялся "оазис" - госпиталь, являющийся аналогом ЦРБ. Вообще аналогии весьма относительны - сходство лишь в дефиците врачей - на весь госпиталь их всего 2. На этом сходство заканчивается - прекрасно оборудованный госпитальный комплекс с полупустыми палатами и запинающимся друг о друга средним мед. персоналом - 200 медсестёр! Что делают - непонятно.
Покидаем госпиталь, через некоторое время въезжаем в Цанин - провинциальный городок. Одноэтажные строения, чистота, отсутствие пешеходов. К вечеру добираемся до Питерсбурга.
Понедельник. Первый мой рабочий день. Начало работы - 7.30. Рабочий день начинается с утренней конференции - всё как у нас. Отчёт дежурного хирурга принимает зав. отделением доктор Андрей Маховский. Ему за 60, он поляк, по специальности сосудистый хирург, в ЮАР достаточно давно. Отчёт весьма краток - no problems! Потом, при задавании дотошным доктором Рындиным “наводящих” вопросов и при последующем обходе, выясняется, что проблемы всё-таки есть: поступил больной с клиникой перитонита, которого почему-то не оперировали, есть пациент с множественными ушибами мягких тканей и анурией, и т.д.. Начиная с утренней конференции, я начал понимать эту замечательную, многократно повторяемую дедом Славой африканскую поговорку: “Тараписа нада нет”. Никто никуда не торопится - ни думать, ни оперировать экстренного больного, ни реанимировать умирающего. Никто (кроме русских, наверное) не делает несколько дел одновременно - не потому что ленивы, а вследствие особенностей менталитета. Видимо, так устроен африканский человек, что он может выполнять одновременно что-то одно. Глядя на чёрных, белые становятся такими же… Но не все: дед Слава, холерик по натуре, пытается заставить сестёр шевелиться быстрее. Но у него это не очень получается: стоит повысить голос на чёрнокожую матрону - и она вообще перестаёт что-либо делать… Похоже на вымысел? Но это действительно так - я тому свидетель. Я, естественно, не знаком с результатом деятельности хирургической службы, но мне почему-то кажется, что такой неторопливый стиль работы не ухудшает показатель работы отделения… Тараписа нада нет!
Итак, отчёт дежурного хирурга. Хирургическая помощь оказывается пятью хирургическими бригадами (по-здешнему - teams, командами), возглавляемыми специалистами, т.е. хирургами, сдавшими квалификационный экзамен и имеющими сертификат специалиста. Специалисты тоже имеют свою градацию, звание так наз. senior specialist (старший специалист) присваивается уже на конкурсной основе. Так что аналогия с нашими категориями весьма относительная. (То же самое и в университетских званиях: доцент, профессор - это преподавательские должности, никоим образом не связанные с учёной степенью.) Бригада осуществляет суточное дежурство. Все больные, поступившие в течение суток, закрепляются в дальнейшем за врачами дежурной бригады - они их дообследуют, оперируют при необходимости, выписывают и т.д.. Кроме дежурств, каждый хирург-специалист имеет закреплённый день амбулаторного приёма. Вот на такой приём мы и пошли с доктором Рындиным по окончании утренней конференции. Помимо сибирского профессора, в приёме активно принимали участие 3 студентки 5 курса, находящиеся на практике.
Наиболее запомнившиеся больные с амбулаторного приёма:
1. Пациентка средних лет с мягкотканной опухолью верхней трети бедра. Выполнена трепанобиопсия опухоли.
2. Симпатичная 19-летняя девушка с обширной плоскостной гранулирующей раной перианальной области после иссечения кондилом 2 месяца назад (ВИЧ-инфицирована). Дан совет - делать гигиенические ванночки. Рана, по словам деда Славы, с тенденцией к уменьшению.
3. Дедушка с пахово-мошоночной грыжей. Сразу же записан в план на следующую неделю. В этот день и придёт на госпитализацию.
4. Пожилая женщина с жалобами на боли в “грудях” (“breasts”). По предположению доктора Рындина, у неё типичный в этих краях остеохондроз шейного и грудного отдела позвоночника - следствие ношения тяжестей на голове (это действительно удивительное зрелище, когда видишь это не в “Клубе путешественников” у Сенкевича, а своими глазами: и дети, и взрослые - проходят большие расстояния с огромными кувшинами на голове - как они сохраняют равновесие, непостижимо!). Всё же на всякий случай больной была назначена маммография, которая тут же (!) и была выполнена. Поскольку в одной молочной железе был обнаружен подозрительный участок уплотнения 0,50,5 см, было решено взять из него биопсию под контролем УЗИ. Эта процедура назначена на следующую неделю.
5. Мужчина лет 65 с жалобами на дисфагию и осиплость голоса. Назначен на среду на эзофагогастроскопию и ларингобронхоскопию.
6. Молодая женщина с посттромбофлебитическим синдромом, хронической венозной недостаточностью, трофическими язвами обеих голеней. Назначено обычное в таких случаях консервативное лечение (бинтование, какие-то таблетки, советы и др.).
7. Молодой человек 16 лет с жалобами на боли в эпигастрии. Назначена гастроскопия. Учитывая, что он пропустил экзамен в школе, выдано что-то наподобие больничного листа. Данный документ выдаётся без особых препятствий всем, кому необходимо оправдание его отсутствия на рабочем месте.
В общем, приём как приём. Одного направили на операцию, трое - в процессе уточнения диагноза амбулаторно обследуются. Учитывая наличие студентов и иностранца, приём шёл сравнительно долго - начав где-то около 9, закончили в 11…
После этого - обход больных по отделениям. Надо сказать, ни фиксированных дней общих обходов, ни обходов с заведующим отделением не существует. Ответственный хирург - шеф своей команды - делает обход сам, при этом он может делать эти обходы хоть каждый день, смотря всех своих больных, или делать это выборочно - на своё усмотрение. Во время обхода всё, как обычно: интерны докладывают, определяется тактика дальнейшего лечения.
Доктор Рындин сделал обход всех своих больных. Для этого нам пришлось посетить несколько отделений. Здесь необходимо дать несколько пояснений о том, как спланирован госпиталь. Он состоит из множества одноэтажных строений прямоугольной формы, в которых расположены все подразделения: приёмное отделение, диагностическое, отделение реанимации с интенсивной терапией (ICU), палаты с больными, оперблок (operation theatre), администрация, учебный корпус (learning centre). Все эти здания соединены между собой крытыми галереями - переходами. Вот мы и начали путешествовать по этим переходам - из мужского отделения в женское, из женского - в детское (детской хирургией также занимаются общие хирурги).
На обходе (тоже вместе со студентами) были представлены:
1. Больной с клинической картиной опухоли правой половины толстой кишки (пальпируемая опухоль, анемия, нарушение пассажа), не подтвержденной никакими дополнительными исследованиями, но, тем не менее, запланированный на операцию в среду.
2. Молодой человек в кандалах, поступивший накануне с клиникой перитонита. Больной осмотрен анестезиологом, который рекомендовал ему гемотрансфузию перед операцией. Для меня это так и осталось загадкой: зачем больному с перитонитом переливать кровь? Вразумительного ответа я не получил, зато понял другое: здесь не принято вторгаться в чужую вотчину. Если анестезиолог считает, что необходима гемотрансфузия, - значит так тому и быть. То же самое касается и работы сестёр - они своё дело делают прекрасно, хоть и медленно в нашем понимании, и вмешиваться в их работу не принято.
Всеми манипуляциями, связанными с гемотрансфузией (определением групповой принадлежности, проведением проб на совместимость) занимается средний медперсонал. Дело врача - это назначить гемотрансфузию и, как оказалось, добиться её исполнения.
В этом плане удивительно другое - такая сугубо “сестринская” или, скажем, “лаборантская” в нашем понимании манипуляция, как забор крови на анализ, здесь осуществляется врачом!.. Так что во время обхода дед Слава несколько раз брал кровь шприцем из вены на разные анализы (бак. посев, биохимию, Hb и др.). Врачи в стационаре ходят без халатов. У сестёр - спецодежда, похожая на армейскую форму - китель с погонами, на которых имеются знаки отличия, показывающие квалификацию.
Итак, назначили гемотрансфузию, идём дальше… Дедушка с ожогом IV степени предплечья, осложнившимся гангреной - назначен на срочную операцию… Мужчина средних лет с множественными ушибами мягких тканей туловища и конечностей, без мочи, с высокой мочевиной… Решено, что у него “crush-синдром”, и на этом фоне анурия. Назначена инфузионная терапия, которая дала хороший эффект - через 2 - 3 дня состояние пациента значительно улучшилось. Да, для проведения инфузионной терапии больному была необходима катетеризация центральной вены, что и было блестяще выполнено хирургом - доктором Рындиным (у нас это чуть ли не криминал - не моги ставить катетер в подключичку! Только анестезиологу позволено...) В детском отделении - девочка 10 лет с огромной экзофитной изъязвленной опухолью тыла стопы… Решено попробовать эту опухоль иссечь. В общем, обход как обход, больные как больные. Если не считать, что каждый четвёртый - ВИЧ-инфицированный, - обычная патология. Только более запущенная. Если в животе опухоль - то пальпируется. Если ожог - то с гангреной.
Моя лекционная деятельность начиналась с 15 часов и проходила в так называемом учебном центре (learning centre) - отдельном одноэтажном здании. Здесь имеется 3 аудитории (каждая - примерно на 50 - 60 посадочных мест), кабинет зав. отделением, столовая. Кстати, о кабинете - только у зав. отделением он и имеется. Есть ещё кабинет с двумя компьютерами в административном здании - там можно посмотреть почту, посмотреть виртуальные новости… Никаких аналогов ординаторских в отделениях я не обнаружил. Я понял это так: место врача - у постели больного и в операционной. Сделал дело - оставил краткий след в истории болезни и уходи. При необходимости тебя найдут по мобильному телефону (cell-phone).
Итак, лекция… Залы оборудованы всем необходимым для лекции: мультимедийный проектор, оверхэд, видик, экран, доска. Аудитория - врачи госпиталя и студенты. На вводной лекции, посвящённой здравоохранению и медицинскому образованию в Сибири, присутствовал декан мед. факультета профессор Молехе. В общем, человек 30. Обстановка во время лекций - самая что ни на есть демократичная; это касается как лектора, так и слушателей. Лектор может стоять, сидеть, ходить (я попробовал всё, самое удобное - сидеть возле компьютера). Слушатели во время лекции прерывают и задают вопросы… Впрочем, весьма вежливо и корректно. Вначале было непривычно, а затем понравилось - студенты не спят. Надо сказать, что вопросы раздавались весьма активно, в том числе и со стороны студентов. Сложилось впечатление об их искренней заинтересованности в том, что они слышат. Хочу попробовать так почитать нашим студентам: когда в конце лекции предлагаешь задавать вопросы, их, как правило, не оказывается. Боюсь, однако, что и при данном стиле вопросов не окажется - пассивные они какие-то, наши студенты, скованные - раскрепощаются только за порогом alma mater, но зато полностью...
Чтобы представить, какие проблемы заинтересовали студентов и заставили их задавать вопросы, приведу названия нескольких своих лекций: “Острое и хроническое воспаление параректальной клетчатки”, “Традиционное и малоинвазивное лечение геморроя”, “Применение сверхэластичных никелид-титановых имплантатов в хирургии”, “Превентивная хирургия диабетической стопы”…
Лекция читалась без перерыва, её продолжительность составляла 1 час. Таких лекционных дней было 4, за это время было прочитано 8 лекций.
Об обратной связи с аудиторией… Конечно, здесь были определённые проблемы - сказывалось отсутствие практики в разговорном английском. Впрочем, в должном виде её и быть не могло - ну где бы я мог попрактиковаться в южно-африканском английском! А надо сказать, что проблема была именно в этом: я прекрасно понимал говорящих по-английски русского Славу, поляка Маховского, кубинца Родригеса; немного хуже - англичанина Копли, окончившего Львовский мед. университет африканца Линьяму и старшего декана профессора Молехе; через раз - американского студента, приехавшего в ЮАР на практику; и совсем плохо - южно-африканских студентов. Последнее объяснимо: английский язык для них – такой же иностранный, как и для меня; кроме того, наверняка, в их языке присутствовал молодёжный сленг. Сейчас не всегда поймёшь и нашу молодёжь… Но, с помощью неофициальных добровольных переводчиков с английского на английский языковый барьер был преодолён. А моя речь , судя по количеству задаваемых по существу вопросов, была в основном понятна для окружающих.
Для полноты картины африканской неторопливости: больной с подозрением на перитонит был взят на операцию около 9 часов вечера, кровь ему перелили около 5 часов вечера (кроме 200, 0 г серозного выпота, в животе ничего не нашли - tbc? Больной ВИЧ-инфицирован. Кстати, анализ крови на ВИЧ берут только с письменного согласия больного). Больного с гангреной предплечья соперировали на следующий день вечером - операция всё время откладывалась из-за занятости операционной (с утра план, затем экстренные больные, кесарево сечение и т.д., и т.п.).
Вторник. В 7.30 - X-Ray meeting (“рентгенологическая конференция”). Рентгенологи демонстрируют интересные снимки, скопившиеся за неделю. В этот день нам представили R-логическую картину пассажа бария по кишечнику у больного с клиникой хронической толстокишечной обструкции (Слава отправлял эти снимки в конференцию). Присутствуют врачи и студенты. Очень полезная вещь - такая мини-конференция.
8.15 - 8.30 - операционный день доктора Рындина. В этот день у него было запланировано 4 операции, 2 были сняты по техническим причинам. Осталось паховое грыжесечение и правосторонняя гемиколэктомия. В оперблоке (“театре”) дисциплина, строжайшее соблюдение асептики. В комнате хирурга - набор хирургических костюмов, бахилы, индивидуальная обувь, душ, туалет, диван, чайник. Руки моют в предоперационной. Халат и перчатки (2 пары) хирург надевает в предоперационной сам, сестра только завязывает халад сзади. Несколько непривычно, но, в принципе, удобно… Оперирует хирург с ассистентом - это резидент, интерн или студент. Сестра строго следит за порядком в операционной; сразу видно, что здесь она хозяйка. Операции прошли без каких-либо “африканских” особенностей: грыжесечение с пластикой задней стенки пахового канала по Бассини; правосторонняя гемиколэктомия с аппаратным илеотрансверзоанастомозом. Шовный материал весь атравматический. Аппаратный шов - метод выбора. Кожа ушивается степлером.
После обеда и после очередной лекции наконец-то отрезали руку дедушке с гангреной - без затей циркулярным двухуровневым разрезом ампутировали предплечье на уровне верхней трети. Я видел дедушку на обходе через неделю - отличный непосредственный результат. Кстати, в госпитале не выделяется в отдельную структуру ни гнойного отделения, ни гнойного поста: такое деление я видел только в “ЦРБ” в Цанине. Хотя больные с гнойной патологией есть: особенно много больных с диабетическими гангренами и флегмонами конечностей: как нижних, так и верхних.
Среда. С утра - посещение второго отделения больничного городка в 30 км от Питерсбурга, в Манквенге. Он ничем не отличается от того, что в Питерсбурге. Та же структура, те же больные, затем - экскурсия в мед. колледж (мед. училище). Примечательным является наличие библиотеки с прекрасным читальным залом, оборудованным компьютерами с выходом в Интернет и видеоустановкой. Литература в виде учебников, монографий и периодики в обычном виде и на электронных носителях. Обращаю внимание: всё это - в мед. училище, в провинциальном городке!
По возвращении в Питерсбург доктор Рындин сделал 1 амбулаторную операцию - иссечение атеромы волосистой части головы - и 4 гастроскопии, в т.ч. больному дисфагией с амбулаторного приёма. Ухитрившись осмотреть гастроскопом не только пищевод и желудок, но и гортань, убедились, что хирургической патологии со стороны данных органов нет. Осталось R-логическое исследование. Во второй половине дня - опять лекции.
Ещё один аспект работы хирурга - дежурство. Ответственный хирург находится в пределах досягаемости, но не обязательно в госпитале. Учитывая прекрасную инфраструктуру, добраться даже до расположенного в 30 км филиала в Манквенге - дело 20 минут. Для этого можно пользоваться служебным транспортом. Вызовом в Манквенг и началось одно из дежурств доктора Рындина. Утром ему доложили, что больной, оперированный ночью в предыдущее дежурство по поводу gun-shot (огнестрельного ранения брюшной полости) с повреждением печени, продолжает кровить. Через 20 минут после звонка мы были на месте. Ещё через 20 минут больного взяли на стол. Ещё через 10 минут дед Слава, вычерпав из живота 2 л крови и пробормотав что-то по-русски, удалил размозжённую правую почку, после чего наступила остановка сердца. Успешная реанимация позволила снять больного со стола, но в дальнейшем в ближайшие часы он скончался - слишком продолжительное кровотечение и большая кровопотеря. Оперировавший больного по дежурству хирург (выпускник Львовского мед. университета) не появился - его рабочий день (ночь) закончился. Тараписа нада нет!.. Больше за эти сутки ответственного хирурга не беспокоили - бригада хорошая, да и поступлений было немного. Мы ездили по магазинам, окрестностям Питерсбурга, но были в пределах 15 - 20 минут езды до госпиталя. Вот такое дежурство…
Я описал несколько дней из жизни провинциального госпиталя Южной Африки, как мне это представляется. Другой аспект жизни медицинской общественности - участие в тематических научно-практических конференциях, которые проводятся, как я понял, достаточно часто. Как раз в дни моего пребывания в Африке в приморском городе Дурбане (900 км от Питерсбурга) проходила такая конференция по травматологии. В ней, кстати, принимал участие наш соотечественник из Кузбасса.
Ну а что же свободное время? По моим представлениям, жители южно-африканской провинции предпочитают проводить досуг дома, исповедуя принцип “Мой дом - моя крепость”. Ну, съездят в гости к знакомым на рюмку виски и чашку кофе - всё это в пределах 1 часа, не больше… Мы дважды посетили заседание местного Ротари клуба: первый раз были перевыборы председателя, второй раз - клуб устраивал дегустацию виски (whisky-taste). Предложили выступить с небольшим рассказом о себе и родном крае, что я и сделал. Интересные люди, доброжелательная обстановка, вкусная еда и хорошие напитки. Еда вообще традиционная, европейская - мясо, рыба, обилие овощей-фруктов, рис, сыр, колбаса, яйца - всё вкусно. Есть, наверное, и экзотические блюда, например, крокодилы, но мне попробовать не пришлось. Напитки также европейские - виски, сухое вино. Национальный напиток - ликёр, изготовленный на основе плодов марулы, которые сбраживаются в естественных условиях и в таком виде без меры употребляются слонами и темнокожими жителями шаклендов до состояния полного изумления. Я попробовал - ликёр как ликёр… Хорошо добавлять в кофе.
В общем, жизнь в южно-африканской провинции течёт достаточно размеренно и, я бы сказал, спокойно. Хотя работать приходится много. Большинство хирургов подрабатывают в частных госпиталях в качестве как ведущих хирургов, так и ассистентов, и, при первой же возможности, стараются уйти из государственной медицины в частную. Мы посетили такого частного врача, поляка по национальности. Огромный двухэтажный дом, бассейн с подогревом - всё это в сосновом бору, на берегу речки, там он и живёт с женой, сыном и двумя огромными собаками. Вообще я заметил тягу жителей Южной Африки, во всяком случае белого населения, к уединению - как только появляется возможность, приобрести 2 - 4 га земли подальше от города и устроить там этакий хуторок. Так живёт частный польский врач, профессор математики из Болгарии, разоряющийся фермер из Англии - те, у кого мы побывали в гостях...
10 дней пролетели, как один миг. Вот уже мне на замену прибыл профессор-гинеколог из Украины. А вот и знакомый “кукурузник” и знакомая дорога, но уже в обратном направлении: Африка - Европа - Азия. Сибирь... И уже с трудом верится, что всё это было со мной наяву. Но это было: крокодилы, пальмы, баобабы, темнокожие красавицы, а главное - замечательный русский дед Слава Рындин, превративший сказку в явь.
Михаил Пупышев,
профессор кафедры общей хирургии
Новосибирской государственной мед. академии.
Новосибирск, Россия, лето 2003 г.
© Copyright: Михаил Пупышев, 2003г.
